Один день из жизни фан-клуба «Дикая дивизия»

Недавно в Петербурге прошла большая облава на зенитовских «ультрас», прямо в своих квартирах задержаны 24 фаната по делу о массовом избиении болельщиков махачкалинского «Анжи» в августе этого года. Чуть раньше в Дагестане был обстрелян автобус с болельщиками «Спартака», а один из фанов «Зенита» зверски избит. В республике нехотя завели уголовное дело, но виновные пока не установлены. Вести с футбольных полей все чаще попадают не в спортивную, а в криминальную хронику, причем с пометкой «экстремизм». Главный раздражитель — «Анжи». Чтобы понять почему, корреспондент «РР» отправился на выездную игру «Анжи» вместе с его фан-клубом «Дикая дивизия»

Они вырастают как из-под земли. Мирные болельщики самарских «Крыльев Советов» еще по инерции машут бело-зелено-голубыми шарфами в сторону трибуны гостей из ­Дагестана — мол, привет! Махачкалинцы им еще отвечают своими желто-зелеными шарфами, но и тех и других жестко обламывают фаны. Подростки, еще совсем дети, выруливают из-за спин бело-зелено-голубых, столбенеют в стойке «Смирно!» и вскидывают руку в фашистском приветствии. Оно, как молния, пронзает «Дикую дивизию». Шпана испаряется в толпе. Но из-за спин уже, как близнецы, вырастают следующие. С той же рукой, вскинутой вверх.

— Зига-зага! — захлебывается крик.

Полиция, как живая баррикада, взявшая трибуну гостей в кольцо, в упор не видит происходящего. А я, забыв, что с трибуны «Дикой дивизии» шел на интервью с самарцами, застываю между полицейским заслоном и «ультрас».

— Чо-о пялишься? — Это уже мне. — Чуркам продался?

Детишки заходятся в порнотанце Кинг-Конга перед самцом-конкурентом: «Соси! Соси!» ­Полицейские поворачиваются в их сторону, но те бросаются врассыпную. Все. Картинки как не бывало. Осталось только ощущение, что тебе плюнули в лицо, а тебе и не догнать, и не вытереться. Это липкое чувство оплеванности пополам с брезгливостью еще вернется, и не раз, когда начнется рядовой футбольный матч российской премьер-лиги между самарскими «Крыльями Советов» и махачкалинским «Анжи». Особенно когда гул сопереживания «своим» перерастет в мощное фанатское «Русские, вперед! Русские, вперед!».

А «Дикая дивизия», где до трети болельщиков русские и украинцы, — кто?

Карлики рулят

— Только напишите, что «Дикая дивизия» не фаны, — просит Насрула Курбанов. — Мы — ­болельщики, и наша дивизия не с гор спустилась и не с дерева вчера слезла.

Курбанов, сотрудник по работе с болельщиками футбольного клуба «Анжи», без слов, гла­зами и жестами, собирает в кучу мальчишек в желто-зеленых шарфах «Дикой дивизии». Из ­аэропорта Махачкалы мы летим в Самару. Там состоятся сразу два матча: один — товарищеский, между болельщиками «Крыльев Советов» и «Анжи», другой — между самими командами. Отношения их болельщиков обострены давно, с тех самых пор, как в 2011-м «неизвестный» кинул банан в нападающего «Анжи» Роберто Карлоса, и звезда мирового футбола в знак протеста покинул матч.

Едва наш чартер приземлился в самарском аэропорту Курумоч, как благожелательный треп «за жизнь» захлебнулся в зависшем над летным полем напряжении. По всему пути — от поля, через зал прилета и до двух автобусов — стеной стоят полицейские в круглых шлемах с дубинками. Идем как в вакууме.

— Нас часто так встречают, — заметив мой затравленный взгляд, говорит Магомед ­Алиев (ник «Хабиб»), 51-летний болельщик-аксакал со стажем, следователь МВД Дагестана. — Чем ближе к Москве, тем хуже. В Питере…

Он не успевает договорить.

— Космонавты, — сквозь зубы цедит в адрес полиционеров худющий и верткий, как змея, мальчишка из самолета. И с полоборота заводится: — Мусоров е…ть!

К нему прибиваются еще двое пацанов. Но все трое, вдохнув, не успевают открыть рот для кричалки.

— Э-э-э, — рыком гасит их запал Алиев. — Тихо! В самолет захотели?

Те осекаются.

Догадываюсь, что это — «карланы», юнцы-новички, занимающие низшую ступень в иерархии «ультрас». Но как раз такие «карлики» и делают погоду на матчах.

— Из «Северных орлов», — определяет Алиев фанатов команды второго дагестанского дивизиона. Эти трое первыми бегут к автобусам, где полицейское сопровождение дает пять минут «на покурить». Наконец мы трогаемся. Тридцать километров едем с полвторого до полпятого. Пробок нет.

— Это же не Голландия и не Венгрия. Там болельщики с нами лезгинку зажигают, просят движениям научить, — рассматривая в окно трубы и склады промзоны, говорит мне Олег Ланцов (ник «Кроха»). — Еще часок покрутят по закоулкам, чтобы потом была одна забота — как в туалет успеть до начала игры.

Он несильно ошибся. Автобусы выруливают к строю полицейских, который по мере приближения к стадиону «Металлург» становится все плотнее, а метров за пятьдесят до него превращается в двойную шеренгу. За ней — разношерстная толпа местных подростков. Кто в ­коже, кто в спортивных костюмах с вытянутыми коленями. Одни строят нам рожи. Другие лезут на дерево и корчатся, как горилла перед самкой, показывая все, что у них есть. Орут: «Соси!»

— Уважаемые гости, добро пожаловать на товарищеский матч с болельщиками клуба «Крылья Советов»! — за металлическими воротами стадиона в мегафон возглашает полицейский в капитанских погонах. Но пассажиры двух наших автобусов врассыпную разбегаются по углам, за какие-то хозяйственные постройки. Мое предположение, что вот сейчас-то все и начнется, разбивает крик полицейского: «Куда вы? Мы же биотуалеты поставили!»

Странно, но после облегчения волна недовольства со стороны гостей лишь усиливается. Трое мальчишек, все те же «Северные орлы» из самолета, встают в позу:

— Мы в город хотим сходить!

Переговоры с полицией быстро переходят на повышенные тона. К ним подключаются ­старейшины местной дагестанской диаспоры.

— А ты кто такой? — в ответ на просьбу не выходить за круг охраны орет на аксакала «карлан». — Я свободный человек. Хожу там, где хочу.

Иман Халиков, заместитель главы дагестанской диаспоры Самарской области, скрежеща зубами, все же убеждает полицейских отпустить желающих под присмотром земляков «прогуляться за сигаретами».

— Я бы сюда вообще не пришел, — от злости Халиков с трудом подбирает слова. — Но мы получили проверенную информацию, что после победных матчей «Анжи» в Москве и Петербурге здесь против «Дикой дивизии» готовятся провокации. Мы тут больше девяноста лет живем в согласии со всеми. Зачем нам проблемы?

На мое замечание, что я первый раз в жизни вижу, как кавказский юнец поднимает голос на аксакала, он сжимается, как пружина:

— Я тоже здесь первый раз в жизни видел, как кидают банан в уважаемого человека.

В Дагестане не гаснет обида и не утихают споры о том, почему виновника скандала не наказали. Он так и остался «неизвестным»: его имя засекретили «ради его же безопасности», а дело тихо замяли после наложения на клуб стотысячного штрафа. В «Анжи» считают такой исход дела скрытой индульгенцией. Словно в насмешку во время недавнего матча «Зенит» — ЦСКА, стоило нападающему гостей Сейд у Думбия забить гол, как в чернокожего футболиста из Кот-д'Ивуара с трибун фан-зоны «Зенита» полетел апельсин.

Вирус ненависти

Товарищескую встречу с фан-клубом «Крыльев Советов» «Дикая дивизия» проиграла.

— Давить на жалость не буду, — бодрится огорченный Насрула Курбанов. — После двух побед «Анжи» в Москве и в Петербурге зачем дразнить гусей?

С резервного футбольного поля мы снова под конвоем полиции переходим в самую охраняемую подтрибунную зону, где стоят наши автобусы. Возле них короткая перекличка, и мы строем поднимаемся на трибуну «Анжи».

Нас сканирует металлоискатель, потом ­дополнительный обыск полицией — и наконец зрелище стадиона. Впечатляет. Он абсолютно пустой. Лишь кордон полицейских, увешанных, как рыцари, тяжелыми щитами, словно почетный эскорт, сопровождает нас до трибуны. Она по периметру обнесена металлической решеткой метра четыре в высоту.

— Здорово, родной обезьянник! — шутит за спиной кто-то из «дивизионных».

И когда за мной женщина-полицейский поворачивает ключ в замке, в нос ударяет запах неволи. Слева и справа буферные трибуны — их держат гуськом сидящие с верхнего по нижний ряд омоновцы. Вслед за ними рассаживаются местные «кузьмичи» — кто с детьми, кто с девушками.

— Всегда так? — спрашиваю я у парня-соседа и показываю на нашу клетку-обезьянник.

— Нет, — смеется он. — У нас в Махачкале фанатскую трибуну на «Динамо» еще и сверху рыболовной сеткой обтягивают. И, увидев в моих глазах вопрос, еще сильнее смеется: — Чтобы камни не попадали.

Поняв, что сболтнул лишнее, тушуется:

— Вы не подумайте, мы не как питерские: тем, кто против нас болеет, череп не проламываем.

Он, как и все в «Дикой дивизии», признает, что беспрецедентные меры безопасности, предпринятые в Самаре, продиктованы августовскими драками в Санкт-Петербурге и Москве. У питерского «Макдоналдса» на дагестанских болельщиков напала толпа «неизвестных». Всех, кто не успел убежать, били без разбора. Журналиста из Махачкалы Яхью Кирова шпана выволокла на улицу, пинала ногами, а когда он потерял сознание, забрала его рюкзак.

В итоге Киров полмесяца лежал в больнице. Туда же в реанимацию попал случайный прохожий из Узбекистана. Из травматики был ранен водитель автобуса, стекла в котором побили. Ответственность за драку взяли на себя представители «ультрас» из группировки «Змеи».

А через два дня уже московский стадион «Локомотив» встречал «Дикую дивизию» растяжкой «Территория славян». И это был самый безобидный баннер. На матче вслед за плакатами «Я русский» и «Е..ть Кавказ!» на поле полетели фаеры, что по правилам УЕФА грозит команде исключением из лиги. Были задержаны человек восемьдесят фанатов «Локомотива», «Спартака», «Динамо», ЦСКА и «Зенита».

— Теперь уголовное дело разваливается, — говорит Яхья Киров. — Ко мне приходили и из ФСБ, и из угрозыска, показывали фотографии семи задержанных. Я их не узнал. Их отпустили. Других подозреваемых нет.

Киров не сдается и готовит жалобу в Генпрокуратуру. Но еще решительнее настроена противоположная сторона — фан-клуб «Зенита».

— Спустить ситуацию с «Дикой дивизией» на тормозах мы не дадим. — Руслан Дрюма, один из лидеров фан-движения «Зенита», не просто возмущен моим вопросом, он в нем видит «подыгрывание кавказцам». — При чем тут мы? Это нас кидают, но мы не дадим замять дело с избиением в Махачкале нашего заряжающего (того, кто руководит речевками-кричалками во время игры. — ред.) Саши «Макасина» (это ник, фамилия его Румянцев. — ред.). Шум ­вокруг Питера — это попытка перевести общественное мнение в другое русло. Наша позиция: в Махачкале играть в футбол нельзя, пока там не расследуют избиение Саши «Макасина».

Дрюма был одним из инициаторов развертывания на зенитовских матчах баннера «Беспредел — правосудие по-дагестански», который у «ультрас» регулярно отнимает полиция.

— Нам по барабану, — не скрывает удовлетворения Дрюма. — зато в Дагестане под нашим давлением наконец возбудили уголовное дело. У нас полно свидетелей. Мы докажем, что ­после игры силовики его затолкали в туалет. Там пять человек в масках били его дубинками и электрошокерами. Уже в Питере он попал в больницу.

Так вирус взаимной ненависти накалил вражду до предела. О временах, когда джигиты «Дикой дивизии» вводили традицию посиделок с питерскими «ультрас» в махачкалинском кафе «Ас-салам», даже дивизионный старожил Магомед Алиев спрашивает с сомнением: «Когда такое было? Это не кавказский эпос?» Потом вдруг вспоминает, как о чем-то ветхозаветном: «Так это еще в 2010-м…»

Он разводит руками — матч начинается.

Ксенофобия в зените

Только я подумал, какая чинная публика в Самаре, как на стадион пошли фаны. Вскидывают руку в фашистском приветствии и тут же испаряются в толпе. «Зига-зага!» — висит над стадионом.

Полиция не реагирует. Трибуны тоже. Разве что какой-нибудь мужик отвесит подзатыльник мальчишке в косухе. Может, за то, что тот ему на ногу наступил. А так все чинно, благородно. До следующей вспышки.

Забитый в первые же минуты гол в ворота «Крыльев» немного умерил пассионарность «ультрас», но где-то на 26-й минуте, когда ­самарская команда начала создавать голевые ситуации, гул сопереживания перерастает в призыв фанатов:

— Русские, вперед!

Даже такой далекий от футбола зритель, как я, впервые в жизни на него попавший, не может не видеть, что у самарцев солируют парагваец Пабло Себальос, кавказец Ибрагим Цаллагов и где-то все время на виду чернокожий Стив Жозеф-Рене.

— Русские, вперед! — волнами несутся заряды с обеих фанатских трибун «Крылышек». Остается утешать себя тем, что легионеры тайного смысла русских слов не улавливают. Зато его с лета поймала «Дикая дивизия».

— Россия! — скандируют болельщики «Анжи».

— Россия! — в ответ их поддерживают самарцы-«кузьмичи». Да так, что фаны как-то разом сдуваются. И уже, кроме общего «Россия!», никого и ничего не слышно.

— Прием сработал! — больше других дагестанцев радуется Дмитрий Борисенко (ник «Чекист»), менеджер по продажам из Махачкалы. Накануне в Москве он так же сбил с толку местных «ультрас». Его блондинистая шевелюра позволяет спокойно разгуливать среди московских и питерских фанов, имеющих репутацию самых отмороженных. Но желто-зеленый шарф «Анжи» Борисенко не снимает из принципа. Однажды на входе в московский «Локомотив» с ним нос к носу столкнулись фанаты.

— Смотри, русский за «Анжи» болеет. — Для заряженных своими «фирмами» идейных «ультрас» это прозвучало как «Мир рушится».

— Ты — даг? — Один из них даже пиво пролил, не веря глазам своим, но уже понимая, что чего-то он об этом мире не знает.

— Русский дагестанец, — ответил Борисенко. Это окончательно сбило неприятеля с толку, а его, наверное, спасло от кровавых соплей. Просто провокаторы ждут чего угодно, но не, как в случае со скандированием «Русские, вперед!», «вражеского» ответа «Россия!».

— Силу этого приема мы поняли не так давно, — делится впечатлением Олег Ланцов. В «Дикой дивизии» он — заводила послематчевой лезгинки, поэтому часто на игру нахлобучивает папаху из белой овчины, и за русского его принять невозможно. — Когда в Казани спартачи (фанаты московского «Спартака». — ред.) развернули баннер «С юбилеем, дедушка!», а рядом был портрет Гитлера, мы бесились. Особенно, когда этим фашистам так все и сошло с рук. У меня дед — Герой Советского Союза Леонид Гальченко. В «Дикой дивизии» у каждого третьего-четвертого дед или ­воевал, или ­погиб на той войне. Ну, и мы на следующем матче «Анжи» со «Спартаком» дали им просто понять, что они — генетический брак. Вывесили баннер и орали: «Сдох Гитлер, сдохнут и его внуки!» Они заткнулись на пол-игры.

Вот и в этот раз не то после сближающих криков «Россия!», не то после второго пропущенного «Крыльями» гола на стадионе становится не по-футбольному уныло. «Дикая дивизия» бурлит зарядами. Насрула Курбанов охрип, кто-то из новичков и вовсе голос ­сорвал, а ответных волн от самарских фанов в пользу своей команды нет.

К 70-й минуте часть бело-зелено-голубых вразвалку, пиная лавки, потянулась к выходу. Их первобытные жесты, обращенные к кавказским болельщикам, — и выставленный вверх средний палец, и все то же обезьянье чесание интимных мест — взрывают «­Дикую дивизию». Она вскакивает со своих мест и вытягивает руки открытыми ладонями вверх. На языке «ультрас» это — предложение выйти после матча драться без оружия, фаеров, арматуры и кастетов. Противник держит лицо — отвечает теми же открытыми ладонями. В этой безмолвной схватке уже не до игры. Ненависть сплачивает и тех и других. И если раньше минутами было ощущение, что по ногам перетекает едкий холод, то в этот миг стало видно: у ненависти, когда она зашкаливает, появляется цвет. Он серо-лиловыми разводами перетекает по трибунам так, что аж глаза ест.

— «Анжи»! — выводит трибуны из оцепенения тоненький одинокий визг.

«Дикая дивизия» в недоумении оборачивается на свою галерку. Там русская девушка, пришедшая на матч с другом-дагестанцем. Это она нечаянно вернула фанов в игру. И по-женски интуитивно подготовила почву для гола «Крыльев Советов»: когда на 81-й минуте Пабло Себальос пробивает ворота «Анжи», болельщики «Крыльев» тонут в реве восторга. Их воодушевление выливается в нарастающий гул:

— Вперед! Вперед!

Можем, когда хотим.

Мечта джигита

Самарскую победу «Дикая дивизия» жжет барабанной лезгинкой. Даже полиция, глядя на ­горящих танцем пассионариев, прячет улыбки. Из-за ее спин уходящий местный зритель вытягивает шею и хлопает в ладоши. Не то хорошей игре, не то лезгинке, не то шансу когда-нибудь разделить радость с другими не через полицейский кордон. И лишь Курбанов с парой-тройкой помощников не покидают металлический обезьянник.

— Да смотрю, чтобы наши ничего не забыли, — он методично заглядывает под лавки. — А то шарф или баннер случайно оставишь, «ультрасы» их на следующей игре при всех дырявят, как трофей.

Он считает, что дело даже не в обиде, хотя и она есть.

— У нас тоже хватает уродов, — признает он, — камнями закидают приезжих фанов и тут же «включают дурака»: «Это отдельный провокатор!» Но вот что обидно: из-за этих уродов и ­из-за провокаций московских и питерских «ультрас» российский болельщик начинает ­болеть против «Анжи» в Лиге Европы.

Насрула Курбанов и Юрий Митричев (ник «Зохан») не скрывают, что в Москву им ехать ­не­охота.

— Дошло до того, что «ультрас» «Зенита» и «Локомотива» на матче с голландцами болели против «Анжи», — возмущен Митричев. — Нигде в мире такого нет. Даже в Италии на международных встречах «тиффози» объединяются. А у нас русского лидера в Лиге Европы начинают воспринимать как чужую команду. На собственной шкуре испытал. Когда я питерским ­фанам «Зенита» говорю, что вот я, русский, болею за «Анжи», они мне отвечают: «Тогда ты не русский, ты — черный».

В «Дикой дивизии» не отрицают агрессии собственных болельщиков. Понимают и то, что в 2011 и 2012 годах, когда закрывались несколько футбольных клубов, «Анжи» продолжал скупать дорогих игроков и тренеров и резко поднял свой статус. В «Дикой дивизии» даже не очень довольны тем, что в команде мало используют собственный домашний футбольный резерв. На что, кстати, Европа отреагировала жестко: под предлогом угрозы терроризма УЕФА запретила «Анжи» проводить домашние матчи Еврокубка. А РФС попал в западню, разрешив «Анжи» игры дома в рамках отечественной премьер-лиги.

Под раздачу в результате этих противоречивых решений попали и «Дикая дивизия», и «ультрасы»: первые требуют остановить расистский разгул фан-клуба «Зенита», вторые борются за запрет на проведение игр в Дагестане. Будь футбольные власти России решительней и последовательней в своих действиях, этой напряженности удалось бы избежать.

— Я тоже катался на выезды в Нальчик, Грозный и Махачкалу, — говорит бывший «фирмач» «Зенита», а теперь «Спартака» Александр (ник «Konь v palto»). — Там партизанят, как на войне. Камнями закидают, а в глаза клянутся: «Брат, это не мы». Вроде перетрешь все по-пацан­­ски, догоняют другие, и снова — кто с ножом, кто стреляет. Тоже считаю, что их надо учить, как учит УЕФА. Нельзя терпеть такое «гостеприимство».

Так клинч двух грандов отечественной премьер-лиги и бездействие РФС грозят превратить «Анжи» из лидера в изгоя, а «Дикую дивизию» — в кальку отмороженных «ультрас». Ведь на дагестанских болельщиков давление идет с двух сторон. Внутри республики, где конфликт между мягким исламом суфиев и фундаменталистами-салафитами далеко не исчерпан, у «Дикой дивизии» ­репутация прорусских еретиков. По устоям салафитов футбол — «недостойная мусульман игра», а «Дикая дивизия» вместе с победами любимой футбольной команды еще и импортирует европейские ценности. Вопрос в том, как долго у нее это будет получаться. Под давлением религиозных фундаменталистов не так давно «Дикая дивизия» свой слоган «Дагестан — территория “Анжи”» сменила на нейтральный «“Анжи” — территория мира». Да и на выезд в Москву и Петербург желающих все меньше.

— Чего нам там ловить? — признается Шамиль (фамилию и ник называть не захотел). Он обратил на себя мое внимание тем, что в самолете, в автобусе — везде находит место для намаза. — Мы же для вас «даги». Нам самим дома надо делать свой футбол.

Неожиданно уже потом, в Махачкале, его поддержит англичанин Джереми Тиндалл:

— Где вы ходили на «Анжи»? — Генеральный директор Каспийского завода листового стекла по слогам повторяет название незнакомого города: — Са-ма-ра? О-о-о, на «Анжи» надо смотреть тут, в Дагестане! Это шоу. На него приходят семьями, поколениями, с едой и запасом энергетики, как в древнегреческий театр. Мне про такое шоу в Англии дед рассказывал. У нас это было, когда в футболе не было «ультрас», и на него тоже ходили, как в театр, семьями и на весь день.

При этом от наблюдательных глаз англичанина не ускользает «незначительная» деталь — горы арбузных и дынных корок на трибунах, шелуха от семечек и много еще какого-то ­мусора.

— Я был в разных дагестанских домах, — улыбается Тиндалл, — они запоминаются ухоженностью, даже стерильной чистотой. Но стоит ступить за их порог, как на улице каждый раз я вижу то же, что после окончания матча на стадионе «Динамо» (в Махачкале. — ред.). Я спрашивал своих коллег: «Почему на ваших улицах нельзя навести такой же порядок, как в домах?» Один ответ меня впечатлил: «Зачем? Я что, буду делать соседу дорогу? Я лучше куплю новый “мерседес” и его разобью — пусть ­завидуют!»

Вот это «Пусть завидуют!» иностранец чутко уловил в менталитете россиян. Сначала — «­Зениту», за деньги «Газпрома» с помощью иностранных тренеров и звезд выбившемуся в элиту европейского футбола. Теперь — «Анжи», пошедшему той же дорогой. При этом и те и другие «не понимают», за что их так не любят. Да за мусор! За его нарастающий вал, как неизбежную цену победы любой ценой.

И хотя все аналогии хромают, тем, кто подыгрывает и фашиствующим «ультрас», и фундаменталистам-салафитам, стоило бы напомнить историю Кавказской туземной дивизии — той самой, прозванной «Дикой», созданной царем из добровольцев-мусульман в Первую мировую. Начиналось все как в хорошем кино: даже на наградах, которые вручались мусульманам за храбрость, изображения христианских святых — святого Георгия, святого Владимира, святой Анны — заменялись гербом России. Но горцы сами попросили: «Верните на ордена джигита!» (святого Георгия. — ред.), что и было сделано. А когда дивизию в революционном 1917-м, заподозрив в причастности к Корниловскому мятежу, вернули от греха подальше во Владикавказ, а в 1918-м и вовсе расформировали, горцев-ветеранов, прошедших германский фронт, засосало в горнило Гражданской войны, в которой они оказались по разные стороны баррикад.

Вот и сегодня «Дикая дивизия» болезненно ищет свое место в фанатском движении, а ее, как в 1917-м, выдавливают в никуда.

— Кому это надо? — спрашивает Магомед Алиев. — Разве трудно снимать очки с футбольных клубов за проявление расизма со стороны их болельщиков? Это же узаконенная инициатива РФС. Почему не применяют? ­Наконец, англичане смогли ввести даже ­пожизненную дисквалификацию для расистов, которым запрещено ходить на игры.

Об этом Алиев рассуждает ночью в автобусе по пути в аэропорт Курумоч. За окном опять строй полицейских. Кто-то из дальних рядов вытаскивает из копилки горцев заветную монету:

— А что, вот станем чемпионами России и создадим настоящую команду! В нападении — аварцы и даргинцы. Эти везде лезут напролом. В защиту поставим лезгин и табаса­­ранцев, они еще те переговорщики. На ворота…

Тут выходит заминка— не успел мечтатель произнести: «Кумыков», — как кто-то перебил: «Ногайцев». Из темноты послышался рык сразу нескольких голосов: «Э-э, я чоо-о, играть не умею?!»

— Ну ладно, — примирительно говорит мечтатель, — позовем легионера. В судьи ­назначим спорщиков ногайцев и кумыков, а капитаном, так и быть, русского.

— Это почему? — возмущается «карлан».

— Так надо, — отрезает старший.

Владимир Емельяненко