В потоке новостей, освещающих процесс сдачи ЕГЭ в России, первое место по количеству скандалов и нарушений, безусловно, занял Северный Кавказ. При этом, по мнению многих экспертов, уровень образования в этом регионе России остается довольно низким и с каждым годом падает, даже на фоне общего падения уровня образования в России.

Понятно, что сегодня от либеральных экспериментов, начатых министром Фурсенко и окончательно добивших то, что осталось нам в наследство от советского, еще сталинского наследия в системе образования, нынешним министром Ливановым страдают все. И с последствиями нынешнего падения, ставшего поистине глумлением над образованием, мы столкнемся уже в ближайшие годы, но Кавказ, как и во многом другом, регион особый, и то, как должна реализовываться образовательная модель в этом регионе, необходимо планировать отдельно.

Отток русских учителей и преподавателей вузов с Северного Кавказа продолжался все 90-е и 2000-е и иссяк только сейчас, когда русских педагогов и научных работников на Кавказе практически не осталось.

Для начала нужно в принципе определиться с тем, для чего России нужны регионы Северного Кавказа. Не как неотъемлемая часть России, а какую роль должны выполнять регионы Северного Кавказа в общероссийской системе разделения функций. Т. е. для начала необходимо понять, какова общая стратегия развития, общий настрой государства относительно региона СКФО. Что ждет федеральный центр от Кавказа и какими функциями планирует его наделить.

Если мы планируем осуществить на Северном Кавказе реиндустриализацию, т. е. восстановить индустриальный уровень развития, который был как минимум в советский период, тогда действительно важно уделять особое внимание вопросам образования, его качеству и уровню. Тогда подготовленные образованные кадры понадобятся для нового витка индустриализации Северного Кавказа.

Однако на сегодняшний момент всерьез этот проект даже не рассматривается. Много говорится о «туристическом кластере», большое внимание уделяется вопросам безопасности и развития силовых структур, но ни то, ни другое не требует резкого скачка повышения качества образования. Те же, что обнаружили в себе гораздо более высокий потенциал и способности к образованию и не собирались изначально посвятить себя туристическому сектору и пополнить ряды силовиков, давно покинули этот регион, переместившись в те части России, где уровень развития образования и востребованность квалифицированных кадров намного выше. Одновременно Кавказ покинули и те последние квалифицированные кадры, которые занимались вопросами образования еще с советских времен. Отток русских учителей и преподавателей вузов продолжался все 90-е и 2000-е и иссяк только сейчас, когда русских педагогов и научных работников на Кавказе практически не осталось.

Если же мы не рассматриваем Северный Кавказ как точку, в которой необходимо поддерживать высокий уровень индустриального развития, соответственно, большое количество образованных кадров на Северном Кавказе не оправдано никакой необходимостью. И по большому счету, сложившаяся в системе образования картина отвечает уровню необходимых потребностей. Подготовленные кадры, с любым уровнем образования, вполне могут найти себе занятие в соответствии с полученным уровнем знаний в самом СКФО. Проблемы, скорее, возникают у тех, кто получил образование выше среднего — им сложнее найти себе место в соответствии с возникающими в этой связи запросами, отсюда единственное решение — переезд в другие регионы России. Следуя этой логике, можно даже утверждать, что повышение уровня образования на Северном Кавказе в нынешних условиях провоцирует отток коренного населения с Кавказа, что не есть хорошо.

Здесь надо отметить, что система обязательного образования, доставшаяся нам по наследству от СССР, — это то, что декларировалось советским модернизационным индустриальным проектом. Каждый должен был иметь как минимум среднее образование, которое в этой связи предоставлялось бесплатно — таков был общественный договор. Это было необходимым условием для всеобщего индустриального модернизационного рывка, заявленного советским проектом и реализуемого повсеместно. Высокий уровень образования в каждой части СССР был залогом научного развития, являющегося необходимым фоном для развития промышленного и технологического. Промышленные объекты и предприятия строились повсеместно, в том числе на Кавказе, что требовало большого количества квалифицированных, высокообразованных кадров. Обязательное повсеместное образование, таким образом, стало категорическим императивом советского модернизационного проекта, и Северный Кавказ в этом стремлении не отставал от других частей советского государства, внося свой вклад в общую картину индустриального развития страны.

История последних двадцати лет наглядно показала, каково истинное отношение традиционных этносов Северного Кавказа и к образованию и к процессу индустриализации в целом. Модернизационный пафос никогда не разделялся традиционными народами, хранящими свою традицию и не желающими жертвовать гармонией своего сосуществования с окружающим миром ради эфемерного социального эксперимента, закончившегося к тому же крахом в тот момент, когда воля элит к его завершению иссякла. Северный Кавказ, как никакой другой регион большой России, сохранил основы своего естественного традиционного социального устройства и, как следствие, меньше других был подвержен последствиям шоковой терапии теперь уже либерального эксперимента.

Для Кавказа требуется иной стандарт образования, нежели для других регионов — нужно сделать акцент на среднем и средне-специальном образовании, и в принципе образование на Северном Кавказе должно стать добровольным.

Вместе с тем естественным вмещающим ландшафтом, в определениях Льва Гумилева, для сохранения традиционных этносов, их прироста и развития является аграрная среда. Города, индустриальное общество в целом разъединяют людей, отчуждают их друг от друга, атомизируют, сокращая численность народа, уничтожая традиции и уклад. Индустриальный ландшафт превращает этнос, являющийся живым организмом, в чучело, набитое опилками. Индустриальный выбор — это выбор движения к смерти — быстрого, комфортного, материально гипертрофированного — но к смерти. История двух последних десятилетий показала — сообщество кавказских народов не хочет двигаться к смерти и ради этого готово отказаться и от необходимого для этого уровня индустриального развития, поддерживающего соответствующий уровень потребления. А значит, и вопрос образования ставится не так остро. Понятным становится и отношение к образованию, логичным становится отъезд специалистов, гармоничным представляется и тот уровень образования, который установился на Северном Кавказе в настоящий момент — он достаточен для тех задач и устремлений, которые ставятся кавказскими народами сегодня. Образовательно-модернизационный пафос оставшегося русского меньшинства и научного сообщества представителей коренных народов Кавказа, чьи представления сложились еще в СССР, не разделяется большинством. Таким образом, если индустриализация как данность в сегодняшней России откладывается, переводя акцент на сырьевое развитие, в частности на Кавказе, не нужно насиловать людей, традиционные этносы и традиционные народы обязательным образованием, тем более требуя от них определенного высокого уровня.

Вместо этого на Северном Кавказе необходимо реализовать проект восстановления традиционного общества, традиционного устройства и естественной для такого общества среды, коей является аграрная среда. В аграрном обществе, основой которого является сельское хозяйство, аграрное производство, животноводство, уровень образования совершенно иной. В таком обществе не требуется поддерживать высокий уровень образования.

Сегодня существует некий зазор между старым советским представлением о том, каким должно быть образование и должно ли оно быть обязательным, и той данностью, с которой мы имеем дело в текущий период. На данный момент не во всех регионах России существует необходимость достижения высоких стандартов образования. Мало того, те, кто хочет получить качественное образование, уже переместились в другие регионы с Северного Кавказа. Они уже находятся в Москве, в Санкт-Петербурге, в других крупных городах и получают образование там. Всех остальных нужно оставить в покое. В том числе Северный Кавказ, перестав насильственно обременять обязательным образованием его традиционные народы. Мы их любим не за владение высшей математикой, физикой и структурной лингвистикой, а за то, что они сохраняют древнюю традицию, уклад, систему социального устройства, высокий уровень нравственности, следования традиции, и для сохранения всей этой ценности, всего этого богатства необходимо обустроить естественный предназначенный для этого вмещающий ландшафт — аграрную среду.

Северный Кавказ — это аграрный регион. Его индустриализация была следствием советского эксперимента, но на сегодняшний день необходимость в этом отпала. Поэтому нужно просто признать, что для Кавказа требуется иной стандарт образования, нежели для других регионов. Скорее, нужно сделать акцент на среднем и средне-специальном образовании, и в принципе образование на Северном Кавказе, как и в некоторых других регионах, возможно, должно стать не обязательным, а добровольным. То есть это должен быть осознанный выбор человека. Каждый школьник и студент должен иметь возможность учиться столько, сколько он считает нужным. Сколько ему необходимо, чтобы жить и работать на своем месте, в своем регионе.

Валерий Коровин, заместитель руководителя Центра консервативных исследований Социологического факультета МГУ («Взгляд», 14.06.2013)